Мера «добра и зла» в светодиодном освещении

Предыстория вопроса об оценке освещения рабочих мест

С 1998 по 2013 г. включительно в Российской Федерации проводилась аттестация рабочих мест по условиям труда [12]. В этой работе были задействованы более 850 аккредитованных в установленном порядке испытательных лабораторий. В ходе аттестации на рабочих местах оценивались на соответствие нормативным требованиям все факторы, имеющиеся на конкретном рабочем месте.

Гигиеническая оценка условий труда проводилась в соответствии с Руководством [1], согласно которому, исходя из величины отклонения фактических уровней факторов рабочей среды и трудового процесса от гигиенических нормативов, условия труда по степени вредности и опасности условно подразделялись на:

• класс 1 — оптимальные;
• класс 2 — допустимые;
• класс 3 — вредные;
• класс 4 — опасные.

Вредные условия труда, в зависимости от уровня превышения гигиенических нормативов и выраженности изменений в организме работников, условно подразделялись на четыре степени вредности: 3.1, 3.2, 3.3, 3.4.

Согласно [1], при оценке освещения контролировались: коэффициенты естественной освещенности и ее пульсации, уровень искусственной освещенности, слепящее действие и, при необходимости, дополнительно, в соответствии с требованиями ведомственных нормативных документов и СанПиН 2.2.2/2.4.1340-03 [2], — яркость и неравномерность ее распределения в поле зрения пользователей ПЭВМ.

Аттестация рабочих мест по условиям труда уже на первых порах ее проведения высветила целый ряд проблем с освещением в РФ, о которых мы неоднократно писали [3–6]. Но больше всего удручало абсолютное непонимание важности данного фактора, неграмотность в проектировании, эксплуатации и контроле осветительных установок.

По мере проведения аттестации рабочих мест по условиям труда отношение к их освещению постепенно менялось. На специализированных семинарах по вопросам измерения и оценки освещения, проводимых на базе ООО «НИИ охраны труда в г. Иваново», за период с 1998 по 2013 г. прошли обучение более полутора тысяч специалистов, а на семинарах по вопросам измерений всех факторов, характеризующих условия труда (где освещению уделялось пристальное внимание), — более 11 тысяч. Это позволило подготовить квалифицированные кадры, способные грамотно оценить освещение по всем показателям. Для выполнения требуемых измерений (освещенность, коэффициент ее пульсации, яркость) лаборатории были укомплектованы всем необходимым оборудованием, и контроль перечисленных выше показателей не представлял трудностей.

Результаты аттестации каждого рабочего места отражались в карте аттестации, составной частью которой были протоколы измерений. Согласно «Порядку проведения аттестации рабочих мест по условиям труда» [7], карта подписывалась не только представителями работодателя, но и самим работником, что позволяло ему подробно изучить состояние условий труда на своем рабочем месте. Наконец-то и работодатели, и работники стали понимать, что, кроме уровня освещенности, есть такие показатели качества освещения, как пульсация, яркость, неравномерность ее распределения, прямая и отраженная блескость. По результатам проведенных обследований разрабатывался план мероприятий по улучшению условий труда и обеспечению нормативных требований, в том числе и к показателям световой среды.

Анализ материалов по оценке освещения рабочих мест показал, что наиболее распространенной причиной отнесения условий труда к вредным (класс 3.1) являлась пульсация освещенности на рабочих местах с персональными компьютерами (ПК).
Причем осветительные установки в офисных помещениях организаций в самых разных городах России (от Калининграда до Южно-Сахалинска, от Краснодара до Архангельска) поражали своей однотипностью: практически все они были выполнены с использованием зеркальных растровых четырехламповых светильников с электромагнитными ПРА, коэффициент пульсации освещенности которых составлял, как правило, 40–50% при норме 5%. Создавалось впечатление, что во всем мире производятся только такие светильники, и никакие другие (а лампы Т5 вообще обошли Россию стороной).

Для обеспечения нормативных требований к пульсации освещенности на рабочих местах с ПК появилась необходимость переоборудования действующих осветительных установок с заменой электромагнитных пускорегулирующих аппаратов (ПРА) на электронные. И такие работы активно начали проводиться, при этом резко встал вопрос о качестве электронных ПРА, о чем мы писали в [8]. Отдельные заводы — изготовители светильников стали предоставлять информацию об используемых в светильниках ПРА или данные по коэффициенту пульсации освещенности, обеспечиваемому производимыми ими световыми приборами. «Глыба» недопонимания важности обеспечения нормативных требований к показателям световой среды на рабочих местах сдвинулась с места, что свидетельствовало об эффективности процедуры аттестации рабочих мест — как в плане улучшения условий труда в части освещения, так и в плане развития отечественной светотехники.

Однако в 2014 г. ситуация резко изменилась: аттестация была признана неэффективной и заменена на специальную оценку условий труда. Проект федерального закона о специальной оценке условий труда обсуждался на протяжении всего 2013 г. В связи с разработкой данного законопроекта, который в числе прочих требований регламентировал перечень факторов, подлежащих контролю на рабочих местах, о ситуации с освещением заговорили с «высоких трибун». Высказывались мнения о том, что нормативные требования к показателям световой среды на рабочих местах избыточны и что перечень контролируемых показателей освещения необходимо сократить. В результате с 1 января 2014 г. вступил в силу Федеральный закон РФ от 28 декабря 2013 г. № 426-ФЗ «О специальной оценке условий труда» [9]. Согласно закону, в целях проведения специальной оценки условий труда исследованию (испытанию) и измерению среди прочих факторов подлежат параметры световой среды — искусственное освещение (освещенность) рабочей поверхности. По аналогии с ранее проводимой аттестацией, условия труда оцениваются классами и, согласно ТК РФ [10], за вредные условия труда (в том числе и по освещению) работнику полагаются компенсации: за класс 3.1 — повышенный размер оплаты труда (не менее 4% тарифной ставки или должностного оклада); за класс 3.2 — повышенный размер оплаты труда и дополнительный отпуск (не менее семи календарных дней).

В январе 2014 г. приказом Минтруда России [11] утверждена Методика проведения специальной оценки условий труда (далее — Методика), которая, несмотря на множество критических замечаний, после регистрации в Минюсте России, в марте 2014 г. введена в действие. Этим же приказом был утвержден и Классификатор вредных и (или) опасных производственных факторов. В январе 2015 г. приказом Минтруда России в Класификатор были внесены изменения, в том числе и по освещению. Согласно Методике, при проведении специальной оценки условий труда измерению и оценке на рабочих местах подлежат только те факторы и их показатели, которые указаны в Классификаторе вредных и (или) опасных производственных факторов (далее — Классификатор). В Классификаторе, кроме освещенности, к вредным производственным факторам отнесены прямая и отраженная блескость. Однако эти показатели можно рассматривать как вредные только при выполнении работ с объектом различения менее 0,5 мм. Непонятно, на основании чего авторами Методики принято это ограничение. Следует отметить, что оценка степени вредности прямой и отраженной блескости, как ни странно, Методикой не предусмотрена, и в таблицу оценки освещения включена только освещенность рабочей поверхности. Хотелось бы думать, что это только лишь техническая ошибка разработчиков.

Таким образом, оценка освещения при специальной оценке условий труда, несмотря на действующие в России и за рубежом нормативные требования к показателям качества световой среды, свелась к оценке уровня освещенности. Принятые решения вступили в противоречие с гигиеническим нормированием, и критика документов по специальной оценке условий труда продолжается до сих пор. Однако, судя по всему, такой вариант вполне устраивает работодателей, и вряд ли стоит ожидать коренных изменений в законодательстве. При этом авторы закона, возможно из-за недостаточности знаний и информации, обманываются сами и обманывают других, говоря, что так принято во всем мире. К тому же законом о специальной оценке [9] введена процедура декларирования соответствия условий труда нормативным требованиям на основании субъективного мнения эксперта без проведения измерений. Причем срок действия декларации — пять лет, и если за этот период на рабочем месте не произошло несчастного случая и (или) профзаболевания, то срок действия декларации продлевается еще на пять лет. То есть в течение 10 лет условия освещения на рабочем месте контролироваться не будут. И такая ситуация не может не беспокоить.

К чему может привести такой подход к оценке освещения? Вряд ли последствия будут оптимистичны. Ограничение контролируемых нормативных требований к освещению неизбежно приведет к ухудшению состояния осветительных установок и, как следствие, к росту травматизма, снижению производительности труда, отрицательному воздействию на здоровье работников, превращению России в «свалку» некачественных, технически и морально устаревших светотехнических изделий и отбросит страну на десятилетия назад. Вероятнее всего, потребуется довольно много времени, чтобы производственники ощутили последствия плохого освещения. Очень своевременно было бы напомнить слова В. Зинна, сказанные еще в 1958 г., что поздно говорить о том, сколько стоит хорошее освещение, надо представить себе, во сколько обходится плохое.

О важности контроля и отдельных трудностях нормирования

Елена Ивановна Ильина, к. т. н.
ООО «НИИОТ в г. Иваново»

Для наиболее подробного разъяснения ситуации с проблемой современной оценки условий рабочих мест и комментариями к вопросам по Закону РФ от 28 декабря 2013 г. № 426-ФЗ «О специальной оценке условий труда» мы обратились к зав. лабораторией промышленного освещения, руководителю Испытательного центра ООО «НИИОТ в г. Иваново» к. т. н. Елене Ивановне Ильиной.

?Прежде всего, крайне интересны причины, почему этот закон (426-ФЗ) вообще появился. Ведь раньше все было урегулировано СанПиНом, а тут вдруг… Каково Ваше мнение?

Начну с того, что специальная оценка условий труда возникла в 2012 г. Именно тогда впервые появился этот термин. До того мы занимались аттестацией рабочих мест очень эффективно, и, кстати, именно аттестация сдвинула с места бытовавшее ранее наплевательское отношение к освещению. Люди стали понимать, что освещение должно быть хорошим и качественным, и стали принимать какие-то меры.

Источник упомянутого Вами закона — Указ Президента сделать специальную оценку условий труда, чтобы решить проблемы с пенсионным страхованием «за вредность». То есть задача была такая: если имеются вредные условия труда, то работодатель должен платить страховые взносы в пенсионный фонд (чем больше вредность, тем больше он будет платить), чтобы таким образом как-то сбалансировать затраты на льготное пенсионное обеспечение и переложить их на работодателя.

?То есть дабы материально заинтересовать работодателя снизить «вредность»… И государству это тоже выгодно?

Получается, что да, к сожалению. Я не знаю, как этот закон в настоящее время работает. Сейчас никто не хочет платить, проще любой ценой декларировать условия труда как соответствующие нормативным требованиям. Увы, по результатам специальной оценки условий труда многие работники лишаются льготного пенсионного обеспечения. Это очень болезненно, особенно для тех людей, которым остался, например, всего лишь год до пенсии в тот момент, когда вышел Закон о специальной оценке условий труда, по которому мы их как бы и не лишаем льгот, но приостанавливаем стаж по вредности. А приостанавливаемый стаж — это все: человек уже не пойдет на пенсию на льготных условиях. И это, конечно, породило массу недовольства среди работающих в такой ситуации людей. Работники пытаются защитить свои интересы в суде, подвергая сомнению результаты специальной оценки условий труда. Наш институт, как организация, выполняющая специальную оценку условий труда, пока не принимал участия в подобных судебных разбирательствах, но не исключено, что это коснется и нас.

На недавней Первой Всероссийской неделе охраны труда в Сочи выступал генеральный директор Клинского института охраны и условий труда (одного из основных разработчиков 426-ФЗ) Москвичев Андрей Викторович. Он сделал несколько докладов, в которых подчеркивал: поскольку мы лишаем людей льгот и компенсаций, надо в обязательном порядке уметь грамотно коммуницировать с ними, суметь объяснить принятие соответствующих решений, убедить работника в их правильности. Это очень сложно. Вот я и задала ему вопрос о том, что мы сейчас не оцениваем микроклимат в рабочих помещениях. Мы оцениваем микроклимат (согласно 426-ФЗ) только там, где есть нагревающее или охлаждающее оборудование. Больше нигде. Раньше, когда мы посещали офисы, нам могли пожаловаться, что «дует и холодно». А сейчас, даже если «холодно и дует», мы вынуждены фиксировать «идеальные» условия труда в соответствии с ФЗ № 426. Я видела, что докладчик прочитал мою записку, но реакции (ответа) не последовало.

Да, на мой вопрос ответить не просто. Конечно, можно говорить, что надо вести беседы с работниками. В то же время именно ФЗ № 426, вступив в противоречие с существующим санитарно-гигиеническим нормированием, привел к тому, что мы вынуждены теперь оценивать условия освещения на рабочих местах при высокой пульсации и слепящем действии как нормальные, несмотря на жалобы работников. А оценка освещения только на рабочих местах с объектами различения менее 0,5 мм исключила из проверки освещения целые отрасли промышленности.

В соответствии с действовавшим до недавнего времени 870-м постановлением Правительства РФ за любое отклонение от норматива (вредность) полагались сразу три компенсации: повышенная оплата труда, сокращенная рабочая неделя и дополнительный отпуск. При формальном подходе только за высокую пульсацию следовало предоставлять, в частности, офисному работнику все три льготы. Конечно, это парадокс. Мы все время говорили и пытаемся доказать сейчас, что контролю подлежат все нормируемые показатели, но нельзя же компенсировать так «прямолинейно». В настоящее время 870-е постановление отменено, действует ФЗ № 426, но вопросов у специалистов, выполняющих специальную оценку условий труда, не стало меньше. К примеру, иногда возникает такая ситуация: работают рядом два человека. У одного была проведена аттестация рабочего места, действие которой пять лет. По результатам аттестации ему полагаются три компенсации. Второй же, который работает недавно и выполняет абсолютно ту же самую работу при тех же условиях, в согласии с Законом получает только повышенный размер оплаты труда. А в Трудовом кодексе написано, что если условия труда не улучшены, то те компенсации, которые предоставлялись до введения в действие ФЗ № 426 (даже если по результатам специальной оценки часть их нужно отменить), следует оставить. На совещании я спросила зам. министра Минтруда России Вельмяйкина Сергея Федоровича — а как долго будет продолжаться этот абсурд? «Пока не уволится. Мы пошли на это, это для людей» — такой вот был его ответ. Но это порождает невероятные конфликты.

?Итак, ситуация тупиковая. Давайте тогда поговорим о вашем предприятии. Во-первых, почему в Иваново есть два предприятия с фактически одинаковым названием? А во-вторых, слоган «Восемьдесят лет на службе здоровья» — это лозунг вашего тезки–института или ваш?

Мы были всегда профсоюзным институтом — сначала институтом ВЦСПС, потом институтом Федерации независимых проф­союзов России (ФНПР), и вдруг, в один прекрасный момент, оказалось, что мы не принадлежим профсоюзам. Так мы стали ООО «Научно-исследовательский институт охраны труда». Коллектив этого не знал. Директор, вероятно, знал… И учредителей у нас целая цепочка, основное звено которой — банк «Солидарность» (профсоюзный).

?То есть вместо федерального учреждения теперь есть ООО?

Да, существует общество с ограниченной ответственностью. Прежний директор института Орлов Геннадий Павлович, зная, что у него есть прекрасный коллектив, огромный багаж знаний и значительная практика (мы читаем лекции, у нас хорошие учебные семинары, нас и его знают в стране), дабы не допустить развала института теми силами, которые стали концентрироваться вокруг нас, решил создать новый институт, который назвал ООО «Ивановский институт охраны труда». Он его директор, он снимает помещение в нашем же здании, в нашем же институте… Получается, что теперь у нас два института.

Наш институт исторически расположен в старом здании, которому 80 лет, отсюда и лозунг о защите здоровья.

?Давайте поговорим о том, что представляет собой процесс аттестации рабочих мест с точки зрения самой метрологии. Конечно, сейчас слово «аттестация» уже не годится, так как ФЗ это исключил. Но как это выглядит на практике? Вы приезжаете, что-то измеряете (в основном, конечно, мы сейчас говорим про светотехнику)…

Расскажу подробнее про измерения коэффициента пульсации. Когда мы начали вообще аттестацию рабочих мест, то поняли, что у нас нет соответствующего измерительного прибора. Наша лаборатория предприняла попытку разработать его самостоятельно. Однако не получалось. И тут появился «Аргус-01», который разработали во ВНИИОФИ, это был отличный цифровой прибор для измерения уровня освещенности, но проблема с измерением коэффициента пульсации оставалась. Впоследствии другим отделом ВНИИОФИ (с участием сотрудников Минаевой О. А. и Аневского С. И.) был разработан «Аргус-07», который оказался весьма удачной моделью и снял все вопросы по практической оценке пульсации освещенности. С его помощью мы даже могли определять наличие и качество расфазировки светильников в осветительных системах, тип используемого источника света. А до появления этого инструмента аттестация рабочих мест происходила следующим образом: энергетик нам говорил, что, мол, «у нас в этом цехе все в порядке с пульсацией, проектом предусмотрена расфазировка. Когда монтировали систему, расфазировку контролировали, по фазам все расписано…». И мы верили на слово, писали, что да, пульсация там ограничена, поскольку расфазировка имеется. А когда получили прибор и пришли измерять в тот же цех, оказалось, что на одной половине цеха сделана расфазировка, а на другой все пульсирует и никакой расфазировки нет. Теперь, естественно, у нас имеется парк приборов: есть яркомер, есть «Аргус-07», приборы серии ТКА — они сейчас измеряют и пульсацию, и освещенность одновременно. Есть у нас и два прибора «Эколайт» из «Экосферы». Когда их специалисты начинали с нами разрабатывать устройства, нас спрашивали, что бы мы хотели в них изменить, что нужно добавить. Не получилось, конечно, всего того, что бы мы, как практики, хотели, но все-таки основные моменты они учли и придумали много нового, отличающего эти приборы от всех других.

?А поскольку вы всегда работаете «по месту», то вся эта приборная база у вас переносная (мобильная)?

Да, конечно. Мы проводим измерения на выезде. И имеющийся у нас парк приборов нас устраивает, приборы легкие, компактные, удобные в эксплуатации.

?Да, приборная база по пульсациям — это действительно краеугольный момент и в СанПиНах, и везде. Поэтому, разрабатывая ГОСТ по методике измерения пульсации, те, кто понимает в физике этих измерений, внесли свою лепту, поместив туда измерения Кп с помощью осциллографа. Я понимаю, что это лабораторный метод, а не «кания по методике ГОСТ Р 54945-2012.

Однажды мы делали аттестацию рабочих мест в банке. Это было давно, по-моему, тогда только начиналась аттестация или даже ее еще не было, я уж не помню, но банковские работники пожаловались, что у них после реконструкции очень плохо стало с освещением. Мы к ним пришли и стали изучать, в чем проблема, ведь там была высокая освещенность: требовалось 400 лк, а было где-то 450, что очень даже неплохо. Оказалось, что при ремонте поставили тонированные стекла. Если открыть форточку, снаружи ясное голубое небо, а закрыть — все в темных тонах. Они поставили рассаду на подоконники, а она вся погибла. Мы тогда поняли, что в нашей северной стране нежелательно применять тонированные стекла. После этого мы стали в данном банке изучать практически все, поскольку было ощущение, что у них даже офисная бумага светится. Проверили яркость, но ничего «криминального» в этом плане не обнаружили. Но наше предположение о цвете стекла как причине такого дискомфорта подтвердилось. Надо было и пульсацию проверить, но не было прибора, и мы нашли осциллограф. Измерили так, как Вы говорите, по ГОСТ Р 54945-2012. Получили хорошие результаты.

?Это прекрасный пример. О пульсации можно говорить бесконечно, и к этому вопросу мы еще вернемся. Хотелось бы узнать Ваше мнение как профессионала. Вот Вы видели много различных рабочих мест — производственных, банковских, заводских и проч. А поскольку сейчас полным ходом идет модернизация, внедрение светодиодного освещения, возникает вопрос, как это выглядит с точки зрения аттестации. Оно внесло улучшения или нет?

В первый раз светодиодное освещение мы наблюдали, по-моему, в ОАО «ВНИИАЭС», где делали аттестацию рабочих мест. И когда я зашла в кабинет, то, естественно, сразу посмотрела на светильник, который выглядел как елочная гирлянда. То есть рассеиватель позволял отчетливо разглядеть все «понатыканные» светодиодики. У меня сразу же закружилась голова. А поскольку нам надо было проверять яркость на рабочем месте (соотношение яркостей), мы провели эти измерения, думаю, что не совсем корректно, но по какой-то причине надо было забраковать этот светильник. На него жаловались все работники, которым он попадал в поле зрения. У тех, кто сидел спиной, никаких проблем не было. И мы написали, что яркость высокая, допустима такая-то, а по факту — такая-то. И протокол с таким содержанием выдали. Меня тут же разыскали, сказали, что не совсем понятно — написали, была яркость вот такая-то, а по факту — другая. Начальство это не устраивает, напишите подробнее. Я написала на двух листах объяснение. Мне снова предъявили претензию — дескать, опять непонятно. Тогда я написала на пять листов — и откуда «ноги растут», что к чему. Только после этого приняли наш протокол. Правда, вскоре пришли монтажники и чем-то перекрыли эти светодиоды. Сразу же стало темно, упала освещенность. Вот тогда я поняла, что светодиодное освещение внедряется несколько насильственно. И кто-то (возможно, руководство) в этом заинтересован. Несколько лет назад, когда еще только-только появлялись светодиодные светильники, мы работали с ОАО «Концерн Росэнергоатом» по аттестации рабочих мест. Тогда мне позвонил кто-то из руководства, чтобы узнать мое мнение как специалиста и мое отношение к светодиодам, потому что им предложили перевести атомные станции на светодиодное освещение. Я тогда ему сказала, что это афера и пока торопиться не стóит. Но вот сейчас все станции переводят на светодиодное освещение — точно так же, как переводят на него крупные электростанции и некоторые холдинги. Из-за жалоб работников к нам обращался главный инженер Костромской ГРЭС в г. Волгореченске. Там были установлены светильники, как с лампами ЛБ-40, которые тоже были сплошь утыканы яркими и круглыми светодиодами. Стеклом совсем ничего не рассеивалось, и тоже слепило. Но наряду с такими были и очень хорошие светодиодные светильники. Меня беспокоит вот что. Конечно, светодиоды дают очень хорошую освещенность. Тут даже нечего и думать, но! Если есть такие перепады освещенности и яркости, это очень плохо. Ведь, как правило, под самим светильником хорошо, а рядом — темно. Никто не проверяет неравномерность освещения. Однако это уже недостаток проекта. И надо сказать, что очень много светодиодных светильников с точки зрения параметров фальсифицированы. Современному проектировщику надо очень хорошо разбираться в светотехнике, а не просто в номенклатуре светильников.

?Вы сейчас подняли очень важный вопрос — неравномерность яркости светящей поверхности выходного окна светильника. После активных обсуждений внесены некие поправки в методики измерения яркости, габаритной яркости и неравномерности яркости в ГОСТ Р 54350-2011. Теперь давайте поговорим о средствах измерения яркости, яркомерах.Изменения в стандарте привели к тому, что теперь необходимо проводить измерения с объективным яркомером на расстоянии, с которого можно наблюдать источник в реальности. То есть это 2–2,5 м. И чтобы эта неравномерность не выходила за рамки 5:1, как и было давно уже регламентировано (кстати говоря, так и в СанПиН написано). В то же время при таких условиях требуется, чтобы не вообще все поле зрения было 5:1, а только лишь соседние участки полей зрения, которые приходятся на площадь от угла 1^о у «стандартного наблюдателя МКО для дневного зрения». То есть в методике имеется некая тонкость, в связи с этим я и хотел уточнить, каким яркомером вы пользуетесь и как.

У нас яркомер «Аргус-02», который, конечно, габаритную яркость корректно измерить не может.

?Но габаритную яркость фактически измерить очень непросто, ее можно рассчитать…

Я пыталась это сделать, и поясню как (конечно, достаточно примитивно). Я прямо фотоэлементом ловила область светильника таким образом, чтоб поймать наибольшую яркость. Как-то сразу направить прибор в нужном направлении достаточно сложно, поскольку фотоэлемент не фиксирован (он же находится у меня в руках). И что именно я захватила в поле зрения фактически (там угол зрения 6–8°), толком не ясно: может быть, и часть потолка, и светильник.

?Потому-то и требуется делать измерения объективным яркомером, где видно, что вы захватываете. Эта методика долго обсуждалась, но ее все-таки утвердили. Потому что другие варианты (с помощью тубусов и люксметров) дают большую ошибку и приводят к фальсификации результатов. А кстати, много ли нарушений или несоответствий Вы встречали на практике? Какой уровень пульсации (по факту) присутствует, как правило, на рабочих местах?

Среди офисных помещений 70, а то и 80% не соответствовали по пульсации. К примеру, мои сотрудники едут в лифте, готовят прибор для проведения измерений и выясняют, что в лифте зарубежного производства пульсация нулевая. А придя в кабинет к экономисту, который без отрыва сидит с бумагами перед компьютером, обнаруживают пятьдесят вместо пяти. Это действительно реальная и очень серьезная проблема. Были случаи, когда светодиодные светильники показывали 100% пульсации. Или, например, светильник местного освещения для детской комнаты — 80% пульсации. Казалось бы, светодиодные светильники позволяют на ноль ее свести, но… Вот появляются такие экземпляры, что все насмарку. Поэтому контролировать необходимо.

?А как обстоят дела с заводскими помещениями, на производстве? Там тоже все плохо?

Давайте вернемся к примеру с расфазировкой: в одной половине цеха хорошо, в другой — плохо. Конечно, если проект выполнен грамотно, то, как правило, с пульсацией нет проблем. Хоть у нас и текстильный край, к сожалению, уже не работает почти ни одна фабрика. Но если находятся какие-то старые, допотопные производства, где все разваливается, там пульсации нет. То есть проектировщики в былые времена все сделали грамотно. А в последнее время — экономят, потому что это дорого, а в результате — плохие условия освещения рабочих мест, что, в конечном счете, еще дороже.

?А вот давайте представим себе такую ситуацию: в одном или двух светильниках, составляющих расфазированную осветительную систему, погасла лампочка. И что — всё? Пульсация сто процентов? А эту лампочку не заменят в течение даже, может быть, месяца или дольше. Здесь концепция расфазировки не годится.

Нет, в таких вот светильниках устанавливают либо ПРА по количеству ламп — погасла одна, остальные три или две работают. Либо электронные ПРА. Есть ПРА на все четыре лампы. Сгорела одна лампа — и все четыре не горят.

Расфазировка, конечно, на промышленных предприятиях применяется обязательно. Борются с проблемой пульсации именно расфазировкой. Очень много случаев, где прямо по проекту в одной точке ставят три фазы: на три светильника в одной точке. И таким образом пульсация сглаживается.

Конечно, «перегоревшую» лампу надо заменить. Но обслуживание высоко установленных светильников — серьезная проблема. Если бы светодиоды там стояли по сто тысяч часов, это было бы здорово…

?Это понятно, мы к этому стремимся. По крайней мере, есть такая задача. Но я говорю о том, что тот стандарт по пульсации, который мы обсуждали, регламентирует измерение только осветительных установок на местах. А о самих приборах и источниках света там ничего не сказано. И нужно какими-то усилиями внедрить эту тематику и в осветительные приборы, потому что, в конце концов, один осветительный прибор — частный случай осветительной установки. Правильно?

В нашем городе есть такое ООО «Электро». Это предприятие для слабовидящих, они делают светильники. И там был у них начальником ОТК Степанов Владимир Владимирович. Очень грамотный специалист, именно он стал активно заниматься проблемой пульсации. И создал на предприятии входной контроль. То есть он приобрел прибор, который измеряет пульсацию, и делал входной контроль электронных пускорегулирующих аппаратов. Их (ПРА) тоже ведь много плохих. И, как всегда, есть дешевые и дорогие, что влияет на конечную стоимость прибора. Но они молодцы, стали выпускать хорошие светильники.

?Ну, вот видите, есть же механизм и потребность в таких измерениях!

Конечно! Я все время говорю: если вы купили светильник и там написано, что он ограничивает пульсацию до 5%, а у вас по факту 20, вы можете предъявить претензию заводу. А если у вас написано, что он ограничивает пульсацию, и только (без указания цифр), что он с электронным ПРА? Это должно означать, что данный осветительный прибор с низким значением пульсации, но с каким? В паспорте на изделие должна быть конкретная информация. Наличие такой информации позволит потребителю выбрать качественный светильник и, при необходимости, затребовать это качество у производителя. Кроме того, это позволит активнее вытеснять электромагнитные ПРА, что можно и нужно делать именно с помощью контроля.

?Но контроль возможен только при наличии норматива. А его нет для осветительных приборов.

Я несколько раз поднимала эти вопросы. Потому что сертифицируются светильники только по безопасности, а с точки зрения охраны труда — нет. И мы никогда не имеем истинной картины параметров светильника… Еще в 60-х годах, если не раньше, была опубликована статья, в которой говорилось, что каждый светильник должен иметь сопроводительную документацию, где были бы указаны все его характеристики и при каких условиях они выдерживаются. А у нас сейчас информации нет.

?Но ведь нет практической сложности получить все данные. Есть сложность надуманная, политическая, как всегда. Свойственная нашим чиновникам.Давайте теперь от пульсации перейдем к вопросу, как соблюдаются нормы и какой есть опыт по определению, например, ультрафиолетового излучения (в СанПиНе есть такое требование). Каким образом вы проверяете точность соблюдения этих норм (в том числе метрологически)?

В СанПиНе есть пункты об интенсивности и доле ультрафиолета в освещенности. Есть нормы по УФ-излучению, которое создается любыми технологическими источниками. Ну, например, у сварщика. Мы проверяем УФ, воздействующий на него от сварочной дуги. Или, например, установка профилактического излучения. Есть эритемные лампы (применяются в установках оздоровительного профилактического облучения работников в помещениях без естественного освещения), мы их тоже проверяем. С ультрафиолетом крайне сложно в измерениях. Мы до сих пор не имеем хорошего прибора.

Я поднимала этот вопрос в Ростесте, пыталась и «Экосферу» заставить сделать хороший радиометр. Но пока ничего не получается. Боятся стоимости. Стоимости и того, что не будут покупать. А во ВНИИОФИ мне все время говорят, и они жестко на этом стоят, что сложность такого прибора в очень большой избирательности. То есть если прибор предназначен для каких-то определенных ламп и он измеряет УФ, то только от этих ламп этим прибором вы и измерите УФ-излучение. Если вы возьмете лампу, которая излучает в ультрафиолете другого диапазона, то прибор что-то покажет, но вы не разберетесь, что это за диапазон. Впрочем, у них есть многоканальный спектрорадиометр, с помощью которого можно измерять любой УФ. Только вот стоит такой прибор порядка трехсот, сейчас, может быть, четырехсот тысяч рублей. Это неподъемно для лаборатории.

Приборы для измерений УФ производят и в НПО «ТКА», они также внесены в Госреестр СИ. Однако в каких случаях и с какой погрешностью выполняются измерения с помощью всех этих приборов, разобраться практически невозможно.

Обратимся снова к примеру со сварщиком. У него импульсный ультрафиолет, что обычным радиометром не измерить. Так вот, Минаева О. А. и Аневский С. И. (ВНИИОФИ) специально для сварщика разработали прибор. И он теперь измеряет дозу. По СанПиН у сварщика нужно измерять УФ-В плюс УФ-С (весь диапазон ультрафиолета разбит на три подгруппы по длинам волн А, В, С: УФ-А, УФ-В, УФ-С). Прибор измеряет только УФ-С, и его разработчики утверждают, что УФ-В там настолько мало, что этот диапазон не имеет смысла измерять. Но где об этом сказано? Методики измерений УФ-излучения нет, в эксплуатационной документации на приборы по методике проведения измерений никакой информации нет. В СанПиН у сварщика нормируется облученность. Поэтому, когда мы измеряем дозу, засекаем время. Измерили дозу, поделили на время, нашли облученность. Но это нигде не прописано. В то же время производители УФ-радиометров серии ТКА считают, что УФ у сварщика можно измерять их прибором, то есть измерять не дозу, а облученность.

Понятно, что производители хотят реализовывать свои приборы, но надо же давать конкретную и достоверную информацию о том, что, когда и с какой погрешностью можно измерить с помощью того или иного средства измерений.

К сожалению, именно мы собираем все огрехи: и проектировщиков, и тех, кто разрабатывает и внедряет свои измерительные приборы, светотехнические изделия, определяет нормативные требования к освещению, потому что мы каждый день сталкиваемся с разного рода нестыковками, неточностями и другими проблемами на практике.

?Именно поэтому информация от вас наиболее ценна и достоверна. Кстати, мы в лаборатории «АРХИЛАЙТ» очень глубоко занимаемся этим вопросом, у нас начиная со 180 нм есть вся аппаратура. Она, конечно, не такая уж переносная. Но снова хочу подчеркнуть, что, если говорить об освещении и доле ультрафиолета в нем, контролировать надо источник. Если мы уже на этой стадии поймем, что УФ-излучение присутствует, вам на рабочих местах будет гораздо проще, поскольку вы будете информированы.

Несомненно.

Спасибо за интересную беседу. Теперь нам многое стало понятнее и в обстоятельствах реального нормирования и оценки условий рабочих мест, и в тонкостях 426-ФЗ «О специальной оценке условий труда». Наш журнал желает Вам и Вашему предприятию процветания и успехов в таком необходимом для всех нас деле.

Беседу провел Сергей Никифоров.