«Умный» свет в «умном» городе. Часть I. Принципы

«Умный» свет в «умном» городе.
Часть I. Принципы

№ 4(48)’2017
PDF версия
На пути создания «умного» городского освещения, интегрированного в «умную» городскую среду, преодолеваются одна преграда за другой. Мировые лидеры этого движения периодически сообщают о своих впечатляющих достижениях на этом пути. В то же время системный прогресс в этой области продвигается черепашьими шагами. Под эгидой Министерства энергетики США (Department of Energy, DOE) еще в 2014 г. Муниципальный консорциум твердотельного уличного освещения (Municipal Solid-State Street Lighting Consortium, MSSLC) создал очередную (вторую) версию спецификации для интеллектуальных систем управления наружным освещением [1]. Казалось бы, все концептуальные задачи разработки обсуждены, проработаны и решены ведущими специалистами, остался только немалотрудный, но вполне рутинный процесс создания по выверенным лекалам собственно аппаратно-программного комплекса, управляющего городским освещением, да и не только им. Однако, как уже неоднократно отмечалось (например, в [2] и [3]), недостаточно глубокий (или все же недостаточно широкий?) подход к системному анализу развития отрасли как у DOE, так и у многих западноевропейских и заокеанских брендов пока еще не дал ожидаемого глобального результата. Это заставляет нас еще раз скрупулезно рассмотреть основные положения развивающегося мирового тренда по созданию «умного» городского освещения, а также уделить внимание альтернативным зарубежным и отечественным предложениям.

Все статьи цикла.

Кое-что об определении и о направлениях развития

Кто не знает, куда направляется,
очень удивится, попав не туда.
Марк Твен.

По мнению редактора раздела Smart Cities журнала LEDs Magazine [4], «умные» города должны представлять собой общегородские информационно-управляющие сети, базирующиеся на системах «умного» освещения жилых кварталов, улиц и магистралей, что позволит муниципалитетам экономить энергопотребление за счет контроля дорожного движения, осуществлять мониторинг экологической обстановки, выявлять правонарушения и предоставлять горожанам множество разнообразных и полезных услуг.

То, что ведущие светотехнические и ИТ-корпорации ставят во главу угла концепцию «светоцентричного» «умного» города [5], вызвано не только тем, что системы «умного» городского освещения стали одними из первых географически распределенных систем управления, но и тем, что уличное освещение пронизывает городскую инфраструктуру от центра до самых отдаленных окраин.

Особо следует отметить, что многие эксперты склоняются к тому, что мы находимся в самом разгаре «второй светотехнической революции», которая сулит нам ряд тектонических сдвигов. При этом за первую революцию они принимают до сих пор не завершенный переход на светодиодное освещение. Обсуждению аспектов этой «второй светотехнической революции» был посвящен ряд конференций, в том числе и очередной калифорнийский симпозиум по Connected Lighting Systems (CLS), прошедший под эгидой DOE в июне сего года в центре Кремниевой долины — г. Санта-Клара [6]. Англоязычное название этого мероприятия можно перевести как «Системы связанного (или подключенного?) освещения». Симпозиум прошел в атмосфере абсолютного согласия североамериканского экспертного светотехнического сообщества по вопросу начавшейся замены разношерстной инфраструктуры накального и газоразрядного (ртутного, металлогалогенного и натриевого) освещения на единое (и в то же время весьма разнообразное) светодиодное. Такой тренд, как отмечают ведущие североамериканские эксперты, открывает дверь для «подключенных» систем освещения. Как известно, предыдущий аналогичный симпозиум в 2016 г. закончился констатацией того, что будущим «умным» системам предстоит не только улучшить качество освещения и его энергетическую эффективность, но также благоприятно воздействовать на смежные «несветовые» системы и «обеспечить широкий спектр благ, услуг и доходов». Последние конференции и публикации в ведущих западных светотехнических журналах позволяют утверждать, что происходит активное воздействие на сознание инженерного сообщества, которое постепенно убеждается в том, что мы имеем дело с комплексной светотехнической революцией, суть которой — не просто переход от одних источников света на другие, более совершенные, но комплексный переворот, который затронет также многие аспекты светотехники, электротехники, связи, а также теории и практики управления. Так, на последней конференции в Санта-Кларе обсуждались уже частные вопросы стандартизации отдельных элементов и интерфейсов CLS, аспекты кибербезопасности, расширения функциональности, переформатирования рынка осветительных приборов и сознания менеджеров. Презентации на аналогичные темы были представлены также на конференции по интеллектуальному освещению (Smart Lighting Conference), прошедшей в мае этого года в Гамбурге [7].

В действительности происходящие события по глубине совершающихся перемен скорее напоминают революционный переход от освещения продуктами горения углеводородного топлива (масла, парафина, китового жира, спирто-скипидарной смеси, керосина и светильного газа) к использованию электрических лампочек. Этот переворот в конце ХIХ в. был уже третьей революцией в освещении, как показано в [8]. Он представлял собой важную (а в какой-то момент даже важнейшую) ветвь электротехнической интервенции, которая являлась, в свою очередь, первостепенной составляющей II промышленной революции. Современный же светотехнический переворот, согласно классификации, приведенной в [8], является уже VI светотехнической революцией и частью III индустриальной революции. Характерными чертами первых двух промышленных революций было применение новых видов топлива и создание способов его использования: в первом случае ими стали уголь, паровая машина и газовое освещение, а во втором — продукты нефтеперегонки, двигатель внутреннего сгорания, а также получение и использование электроэнергии. Основной же чертой новой промышленной революции становится широчайшее внедрение полупроводниковой электроники во всевозможных «умных» гаджетах, средствах коммуникации, «Интернете вещей», в глобальных (в том числе «облачных») вычислительных системах и всевозможных цифровых технологиях, продвигаемых не только в интересах промышленности, но и в интересах всего человеческого сообщества в целом и каждого его индивида в частности.

Что касается собственно освещения, то современный революционный угар, охвативший ведущие светотехнические и ИТ-фирмы, весьма отчетливо выявил две свои главнейшие и увлекательнейшие стороны, одна из которых связана с экспансией светодиодов, а вторая — с управлением и телекоммуникацией. Этим двум важнейшим аспектам свершающейся VI светотехнической революции еще предстоит слиться в гармоничном и непротиворечивом сочетании, которое и даст, в конце концов, решающий результат. Весьма характерной чертой этого революционного процесса является также попытка ведущих маркетологов вовлечь в него широкие массы потребителей и инвесторов.

При этом, с подачи ряда западных инноваторов, заинтересованных в быстром продвижении собственных разработок (что позволяет им перехватывать финансовые потоки), частенько возникают недостаточно проработанные концепции систем интеллектуального управления различного толка. Они получают широкую огласку, красочную рекламу и даже (иногда) впечатляющую реализацию. В такой ситуации довольно сложно составить полноценное представление о реальных конкурентных достоинствах каждого из этих нововведений. В то же время наблюдаются и такие проекты, в которых новые идеи управления пытаются внедрять «малой кровью», совмещая их с ретросветильниками, с устаревающими способами управления и с использованием давно существующих сетей освещения.

О выявлении и удовлетворении реальных нужд потребителей, или, как принято сейчас говорить, «конечных пользователей», сообщество разработчиков, отделенное от них почти железным занавесом наступательной маркетологии, задумывается по большей части только тогда, когда для самоутверждения требуется получить общественное одобрение. Даже такой известный тренд, как Human Centric Lighting (HCL), который, согласно названию, должен повышать качество освещения за счет оптимизации цветовой температуры и подстройки интенсивности света в течение суток, направлен, в основном, на повышение производительности труда в сборочных цехах, офисных помещениях и учебных аудиториях, о чем можно судить по результатам опубликованных исследований [9]. Открыто заявляемая цель этих исследований — обоснование необходимости дополнительных затрат для получения более комфортного освещения.

Хорошо информированные трезвые системные аналитики считают, что наиболее важной задачей является адекватная оценка потенциальных рисков и выгод, которые несет городской цивилизации «умное» освещение. При этом на первое место часто ставится экономическая обоснованность необходимой степени кардинальных изменений как систем освещения, так и светотехнической промышленности в целом. Не менее важным признается формирование обоснованного облика «умного» освещения с пониманием проектных границ его реализации и возможностей его дальнейшего развития, что позволит не только гармонично вписать инновационную систему в городскую среду, но и максимально долго поддерживать ее актуальность и привлекательность.

Отдельные аналитики также задумываются о том, что «умный город» будет представлять собой конгломерат «умных» систем, которые, взаимодействуя друг с другом, улучшат качество жизни горожан. В ряду этих «умных» систем, по их мнению, должны находиться не только отмеченные выше системы освещения, погодного и экологического мониторинга, но и другие системы городского хозяйства, отвечающие за энергоснабжение, водоснабжение, безопасность, управление дорожным движением и т. д., и т. п.

 

Немного о терминологии и о гносеологии

Анализ происходящих изменений следует сопроводить и пояснениями к устанавливающейся в этой области терминологии. Еще недавно общераспространенный термин Smart Lighting («Умное освещение»), сконструированный по аналогии с популярным электротехническим термином Smart Grid («Умная сеть»), стал довольно неожиданно и напористо вытесняться термином Connected Lighting, которому, как было указано выше, пока даже не нашлось адекватного перевода на русский язык. Искусственное переформатирование бренда «Умное освещение», который ассоциировался с построением интеллектуальной системы управления, в бренд Connected Lighting, в большей степени ориентированный на трансформацию в сторону информационных технологий, не является таким уж безобидным.

Представляется, что упор на создание Connected Lighting вместо Smart Lighting направлен на перевод основных смыслов развития этого направления от создания «умных» городских систем управления с минимально возможной совокупной стоимостью владения (Total Cost of Ownership, TCO) на нечто другое. Этой другой промежуточной целью становится организация тематически задаваемой конкурентной среды для мелких и средних стартапов с дальнейшим поглощением выделившихся и набравших силу направлений мировыми светотехническими и ИТ-«китами» (чем многие из них с большим удовольствием и занимаются). Достаточно, к примеру, проследить за последними приобретениями OSRAM и Philips. Некоторые другие «киты», напротив, занимаются более традиционным взращиванием стартапов внутри себя, что, однако, зачастую выливается в простое переименование подразделений без создания целостной и непротиворечивой концепции дальнейшего развития отрасли. Так был проведен, например, не самый удачный, на взгляд автора, ребрендеринг GE Lighting в Current в широко известной (в рассматриваемой нами узкой области) компании.

Ну, и самой последней терминологической инновацией стало явление термина «Интернет света» (Internet of Lighting, IoL) по аналогии с «Интернетом вещей» (Internet of Things, IoT), «Индустриальным Интернетом вещей» (Industrial Internet of Things, IIoT) и «Интернетом всего» (Internet of Everythings, IoE), что, вообще говоря, не добавляет новых смыслов в сравнении с термином Connected Lighting и все больше становится похожим на направленную мутацию мемов, описанную Ричардом Докинзом (Clinton Richard Dawkins) [10].

Попытка некритического копирования такого рода подходов на российской почве вряд ли может стать успешной, и не только из-за того, что мировые «киты» считают рынок России сферой исключительно своего сбытового интереса, но также ввиду того, что отечественные «инновации» такого толка пока плетутся в хвосте заморских нововведений и не могут составить им реальную конкуренцию, учитывая, кроме всего прочего, еще и дешевизну труда пролетариата Юго-Восточной Азии. Ряд отечественных примеров такого рода «инноваций» постараемся привести в третьей части нашего исследования.

При рассмотрении возможных путей развития отечественного «умного» освещения необходимо принимать во внимание, что никакие санкционные и таможенные меры в этой области (в отличие от некоторых других сфер) автоматически не будут способствовать приближению к желаемой цели. Представляется, что выходом из этой коллизии станет работа на опережение при глубоком понимании смыслов научно-технического развития, что даст позитивный результат в начавшейся жесткой конкурентной гонке. Впрочем, такая стратегия уже была блестяще продемонстрирована лучшими отечественными инженерами ХХ в. по большей части в области создания военной и космической техники, при отдельных весьма успешных разработках и в гражданских отраслях [11].

 

О целеполагании и вариативности

 Работайте так, словно деньги не имеют для Вас никакого значения.
Марк Твен.

Казалось бы, довольно странно обсуждать и даже ставить во главу угла проблему целеполагания. Однако происходящая в последние десятилетия неявная, на первый взгляд, но совершенно очевидная (по крайней мере, для автора настоящего опуса) подмена цели развития, сопровождаемая тотальной пропагандой методов работы современных инноваторов, да и их предшественников, заставляет уделить этому вопросу более пристальное внимание.

Классическим примером такой подмены является, каким бы это ни показалось странным, фальсификация начального этапа истории электротехники, сводимого зарубежными и некоторыми отечественными мифотворцами к войне постоянного и переменного тока (AC/DC Battle, или War of Currents), которую, по их мнению, Т. Эдисон (Thomas Alva Edison), представлявший направление DC, проиграл Д. Вестингаузу (George Westinghouse), поддержанному Н. Теслой. По сути же стратегическая победа была одержана трехфазной системой переменного тока, активно продвигаемой выдающимся отечественным ученым и инженером М. О. Доливо-Добровольским при активном содействии его швейцарского коллеги Ч. Брауна (Charles Eugene Lancelot Brown) [12] и подхваченной в дальнейшем всем мировым электротехническим сообществом. Главной причиной победы системы трехфазного тока стала гениально сформулированная концепция производства, передачи и использования электроэнергии, обеспечившая минимизацию (на то время) суммарной стоимости всей этой комплексной технологии. Важно заметить, что создание концепции сопровождалось изобретениями таких ее ключевых элементов, как трехфазные синхронные генераторы, трехфазные линии электропередачи, асинхронные электродвигатели и трехфазные трансформаторы — самые распространенные вплоть до настоящего времени силовые элементы электротехники.

Побочным и довольно странным эффектом почти безоговорочной победы трехфазной системы переменного тока стало массовое заблуждение о неэффективности передачи постоянного напряжения на большие расстояния, на что, как было показано в [12], у М. О. Доливо-Добровольского было прямо противоположное мнение. Попутно отметим, что, смакуя перипетии «войны токов» со страшилками убиения электрическими разрядами людей и животных, пропагандисты старательно уходят от рассмотрения сущностных вопросов. Эта «игра в прятки» становится особенно вычурной тогда, когда в качестве целей для агитации выбираются не индивидуумы, а более крупные потребители, например муниципалитеты, крупные производственные или транспортные предприятия.

Из приведенного исторического примера можно сделать вывод, что любому пользователю в конце концов важно получить результат с минимальными суммарными затратами, чему должна соответствовать оптимизация проектирования по вышеназванному экономическому критерию «совокупной стоимости владения» (ССВ). Именно такой подход позволит создать победную технологию. Однако, как уже неоднократно показывалось, критерий ССВ во многом противоречит интересам любой отдельно взятой фирмы, участвующей в конкурентной борьбе за потребителя и стремящейся к максимальной доходности на каждом этапе. Такие фирмы в большей степени заинтересованы в применении широко известных на Западе критериев, таких как экономическая добавленная стоимость (Economic Value Added, EVA), окупаемость инвестиций (Return on Investment, ROI), внутренняя норма доходности (Internal Rate of Return, IRR) и других, ориентированных, в основном, на получение прибыли в каждом конкретном проекте [13] и не рассматривающих сколь-нибудь продолжительную перспективу развития бизнеса.

Важно также отметить, что наиболее продвинутые пользователи, не удовлетворяющиеся понятным им критерием ССВ и понимающие, что ничего вечного не бывает, идут в своих пожеланиях еще дальше и интересуются возможностями введения в ближайшем будущем усовершенствований во внедряемой технологии, а также дополнения ее новыми потребительскими функциями. Это требует от разработчиков еще большей продуманности всего процесса проектирования с учетом долгосрочного планирования, которое позволит им с самого начала разработки закладывать необходимую вариативность в реализацию проектов с возможностью участия в их дальнейшем развитии, не внося в проект кардинальных изменений до наступления следующего технологического скачка. Описанному подходу уже больше соответствует критерий совокупного качества владения — СКВ (Total Value of Ownership, TVO), который был изобретен в известной компании Gardner в 2003 г. [14]. Характерно, что в уже цитированном основополагающем документе по Connected Lighting [5], созданном в 2012 г. топ-менеджерами Cisco и Philips, в качестве одного из главных обоснований новой технологии был использован переход от критерия ССВ к СКВ. Однако размытость определения СКВ, неопределенность ряда входящих в него характеристик и сложность сравнительных вычислений создают трудности его применения на практике.

 

Некоторые частности и конкретика

Переходя от общих рассуждений к конкретному проектированию, следует, прежде всего, определиться с набором требований, которые должны задать облик собственно системы «умного» освещения.

Во-первых, предстоит определиться с объектом автоматизации. До недавнего времени большинство зарубежных, да и отечественных разработчиков подразумевали под таким объектом набор светильников, что приводило к известным нам ограниченным проектным подходам и решениям.

Лишь небольшому числу разработчиков удается понять, что в качестве объекта автоматизации следует рассматривать целиком всю систему освещения с входящей в нее электросетью, включающую пункты питания с расположенным в них оборудованием. Кроме того, и диспетчерский пункт управления не должен выпадать из общего рассмотрения. Следует также признать, что важнейшее влияние на процесс проектирования должны оказывать выявленные и даже еще не сформулированные в явном виде потребности обслуживающего персонала организации, эксплуатирующей сети освещения, хотя бы потому, что большая часть как текущих, так и будущих эксплуатационных затрат непосредственно связана с человеческим фактором. Соответственно, должен измениться и подход к формированию функционала системы, а также к методике проектирования как аппаратной, так и программной ее части. Важно отметить, что предпосылки для революционного поворота к тотальной автоматизации уличного освещения зародились еще при внедрении первого поколения автоматизированных систем управления наружным освещением (АСУ НО) в середине 1990-х годов, хотя в то время автоматизация коснулась только пунктов включения освещения.

В наше время задачи автоматизации приобрели главенствующий характер и оказывают решающее влияние на облик собственно объекта управления, преобразуя городское освещение из чисто утилитарного объекта в широко востребованную интеллектуальную сеть управления.

В истории развития техники не так уж много примеров непосредственного воздействия теории управления на сложные инженерные проекты. Все-таки чаще можно было наблюдать пристраивание АСУ к объектам, спроектированным по критериям выполнения заданной им утилитарной функции, что, например, и происходило при разработке первых АСУ НО.

Таким образом, нам предстоит не решать на следующем технологическом уровне традиционно понимаемую задачу автоматизации наружного освещения как объекта, но преобразовывать этот объект, создавая интеллектуальную сетевую структуру, которая сможет решать широкий спектр задач, и базовой среди них будет оставаться городское освещение.

Во-вторых, следует определиться с наипервейшей из «неотъемлемых» функций систем «умного» освещения, на роль которой в последнее время выдвинулось энергосбережение.

«Революционный» переход в уличном освещении от натриевых ламп к светодиодам сулит отнюдь не революционное повышение эффективности собственно источников света. По разным данным это повышение можно оценивать от уровня 80–150 до 140–180 лм/Вт. Отсутствие необходимости применения отражателей, более точная реализация требуемых кривых силы света, меньшая деградация и более комфортный спектр излучения дают светодиодному решению еще до 20–30% преимущества в эффективности. Наибольший же эффект предполагается получить за счет управления светом, которое должно обеспечивать ровно столько света, сколько потребно в каждый момент времени. При этом может быть использовано диммирование светильников при ночном уменьшении интенсивности дорожного движения; устранение запасов по освещенности, выделяемых на компенсацию деградации и загрязнения светильников; начальная регулировка излучаемой мощности под требуемую освещенность и т. п. Дополнительная экономия электроэнергии при учете всех факторов управления в ряде случаев обещает превысить 50%.

Ночной Нью-Йорк. Фото 117-го космонавта РФ Сергея Рязанского

Рис. 1. Ночной Нью-Йорк. Фото 117-го космонавта РФ Сергея Рязанского

Очевидность этих выводов при размытости критериев и отсутствии общепринятой стратегии внедрения «умного» освещения зачастую приводит к тому, что переход на светодиодное освещение происходит довольно затейливыми способами. Так, например, была проведена тотальная замена натриевых светильников на светодиодные в крупнейшем городе западного побережья США — Лос-Анджелесе — без обеспечения их централизованного диспетчерского управления, для чего позже пришлось приглашать специалистов по автоматизации [15]. А вот светотехники восточного побережья США проявляют меньшую торопливость. Так, например, практически холодно-белое искусственное освещение ряда районов Нью-Йорка (таких как Таймс-сквер, Квинс-плаза, Брайтон-Бич) в сравнении с тусклым желтым натриевым освещением Гарлема и некоторых других районов, отчетливо видимое на космических снимках (рис. 1), в большей степени определяется обилием рекламных световых баннеров (рис. 2), а не массовым применением светодиодных светильников. При этом характерно, что мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг (Michael Rubens Bloomberg) в конце своего третьего срока правления в октябре 2013 г. объявил о грядущей замене всех 250 тысяч уличных светильников на светодиодные к 2017 г. [16]. Однако выбранный в следующем, 2014 г. мэр города Билл де Блазио (Bill De Blasio) предпочел более умеренные темпы инновационного развития городского освещения с внедрением отдельных пилотных проектов на значимых объектах. Во многих заокеанских, да и европейских городах вместо того, чтобы выработать стратегию внедрения инновационного освещения с достижением заранее сформулированных плановых целевых показателей, предпочитают продвигаться по старинке — методом проб и ошибок, ограничиваясь единичными экспериментальными проектами [17], по результатам которых внедряются следующие пилотные проекты и т. д.

Фрагмент вечерней панорамы района Таймс-сквер

Рис. 2. Фрагмент вечерней панорамы района Таймс-сквер

В-третьих, важно определиться с требуемым набором функций по управлению и диагностике «умных» светильников. Существуют предложения по реализации большого количества системных возможностей «умного» освещения, касающихся диммирования, контроля различных параметров, применения различных способов управления, использования специфических датчиков, а также повышения надежности светильников. Часть из этих предложений уже реализована в ряде проектов. Следует понять, какие из них действительно необходимы, какие могут стать таковыми в ближайшем будущем, а какие вовсе не являются актуальными.

В-четвертых, должна быть предусмотрена возможность подключения к сети «умного» освещения элементов других систем «умного» города, включая всевозможные датчики и исполнительные устройства с расчетом на уже известные и перспективные, даже самые неожиданные потребности. Предполагается применение датчиков состояния окружающей среды (влажности, температуры, давления воздуха и температуры дорожного покрытия, загрязненности воздуха, датчиков интенсивности дорожного движения). Не следует также забывать и о контроле показаний энергосчетчиков у потребителей, подключаемых к сетям освещения, среди которых наиболее массовыми в настоящее время являются различные уличные рекламные щиты. Возможно также использование горожанами открытых коммуникационных интерфейсов сети «умного» освещения для выхода в Интернет. Заметный эффект может дать и объединение «умного» освещения с «умными» электроэнергетическими системами [18], с системами управления дорожным движением, с видеонаблюдением, «умными» аудиосистемами, а также с различными информационными системами с размещением видеокамер и различных табло на опорах освещения, остановках общественного транспорта, парковках и т. п. Особняком в этом ряду стоят такие комплексные проекты, как зарядные станции для электромобилей, совмещенные с опорами освещения; «умные» бесплатные и платные парковки автомобилей; автоматические пункты проката велосипедов, системы идентификации и другие возможные «умные» (и не очень) городские сервисы.

 

Резюме с анонсом

Один из топ-менеджеров Current (бывшей GE Lighting) полагает, что сочетание светодиодов, датчиков и микропроцессоров с набором востребованных сервисов создает коммуникационную и управляющую систему в том месте, где раньше устанавливались простые лампочки. В результате уличное освещение по всему миру станет высокоэффективной энергосберегающей системой с постепенным превращением в важную интеллектуальную составляющую городской жизни и высокотехнологичную инфраструктуру муниципального управления.

Происходит революционный разворот светового уличного дизайна от удовлетворения светобиологической потребности по хорошей освещенности обитаемого пространства в темное время суток к удовлетворению требований по его круглосуточному информационному обеспечению. Это кардинально сдвигает критерии проектирования городского освещения, в котором, наряду с обычными светотехническими характеристиками и уже всем понятным энергосбережением, появляются совершенно новые и не менее важные ИТ-характеристики, которые во многом определят облик будущего интеллектуального городского освещения, да и интеллектуальной городской среды в целом.

По сути своей создание «умных» информационных и управляющих городских систем является частью «внедрения цифровых технологий во всех сферах» [19], что должно поспособствовать улучшению качества жизни горожан в XXI в.

На этом завершим философские рассуждения о грядущем сотворении «умного» света и займемся критическим рассмотрением реализованных и перспективных проектов интеллектуального наружного освещения, чему будет посвящена вторая часть повествования в следующем номере журнала.

Литература
  1. Municipal Solid-State Lighting Consortium. Model Specification for Networked Outdoor Lighting Control Systems. Version: 2.0. Sponsored by U.S. Department of Energy.
  2. О. Зотин. На подступах к новому этапу революции освещения. // Полупроводниковая светотехника. 2016, №1.
  3. О. Зотин. «Умное» освещение. // Полупроводниковая светотехника. 2016, №5.
  4. www.ledsmagazine.com/smart-lighting-iot/smart-cities.html.
  5. J. Crowther, C. Herzig, G. Feller. The Time Is Right for Connected Public Lighting Within Smart Cities. October 2012.
  6. 2017 Connected Lighting Systems. 
  7. Smart Lighting Speakers Technology Sessions. www.smartlighting.org/speakers-technology-sessions/#unmehopa./ссылка утрачена/
  8. О. Зотин. Некоторые особенности VI светотехнической революции в наружном освещении. Часть 1 // Полупроводниковая светотехника. 2015, №1.
  9. Исследование экономической выгоды от внедрения систем Human Centric Lighting
  10. Р. Докинз. Эгоистичный ген./ Пер. с англ. М.: АСТ:CORPUS, 2013.
  11. П. Акопов. Если мы догоняем, то мы всегда отстаем. Деловая газета «Взгляд». 1 ноября 2016г.
  12. О. Зотин. В преддверии возрождения постоянного тока. // Силовая электроника. 2013, №4.
  13. А. Буйдов. Совокупная стоимость владения. Игра у сетки. Журнал Intelligent Enterprise/RE («Корпоративные системы») №16 (81), 2003. 
  14. A.L. Apfel, M. Smith. TVO Methodology: Valuing IT Investments via the Gartner Business Performance Framework.
  15. О. Зотин. Управление освещением открытых пространств. Часть 3 // Полупроводниковая светотехника. 2014, №3.
  16. Mayor Bloomberg and Transportation Commissioner Sadik-Khan Announce All 250,000 Street Lights in New York City Will Be Replaced With Energy-Efficient LEDs by 2017, Reducing Energy Consumption and Cost. October 24, 2013. The Official Website of the City of New York.
  17. С киевскими фонарями решили провести эксперимент. http://hyser.com.ua/bez-rubriki/s-kievskimi-fonaryami-reshili-provesti-eksperiment-101661./ссылка утрачена/
  18. Переход релейной защиты и автоматики на технологию «цифровая подстанция» назрел. Журнал «Энергетическая стратегия», г. Минск, №1 (55) январь–февраль 2017, стр. 20-22. www.proenergo.net/2017/03/mnenie-po-cifrovoi-podstancii.html./ссылка утрачена/
  19. Выступление президента РФ В.В. Путина на ПМЭФ 2 июня 2017 г. www.forumspb.com/ru/2017/sections/68/materials/351/sessions/1933.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *